Они скоро встретятся...

Уже довольно давно мы с Бригитой начали писать кроссовер по двум любимым произведениям - "Превыше чести" Элеоноры Раткевич и миру Дельта Оксаны Панкеевой.
Не всегда гладко шло повествование ( прежде всего, как оказалось, это безумно трудно - додумывать за любимую писательницу детали про ее же героя! Просто страшно порой касаться - а про мир найгерис и Даллена написано ну просто ОЧЕНЬ мало). Но вооружившись фразой "была не была", мы недавно продолжили то, что так часто представлялось нам в лицах и в картинах...
Поскольку глаз уже, как водится, мог "замылиться", выкладываем тут кое-что на Ваш суд. Начало кроссовера лежит на СИ:
zhurnal.lib.ru/k/kuwer_a_e/krossover_pervij_put...

Даллен шел по Даэн-Риссу.
читать дальшеТо есть - просто по городу. Названия Даллен не спросил. Какая разница?
Это был город Жака. Мир, где живут и Жак, и король Орландо по прозвищу Плакса, эльф с разными ушами... Мир юного принца с таким взрослым взглядом, неведомого отчаянного Кантора и той белокурой беременной девчушки, что его искала.
Поющий знал теперь, что тональность города - это не архитектура и не окружающий пейзаж. Хотя и это тоже. Но всё-таки главное - это люди. Их мысли, их настроение, радости и заботы... боль и возмущение. Он слышал и чувствовал. И сможет теперь, захотев, вернуться прямо сюда, на эту кривоватую улочку...
Его чувства обострились; запах цветов из маленького палисадника, казалось, звучал еле слышным переливом флейты, а стоило сделать Поющему несколько шагов дальше по улице, как словно ласковый, робкий шепот зазвучал в ушах и невольно заставил улыбнуться. Похоже, в этом доме царила нежность...
Раньше Даллен не знал за собою такого; проходя мимо некоторых домов, он улавливал обрывки мелодий, иногда еле уловимое пение или аккорд какого-то струнного инструмента... Может, он ХОЧЕТ, чтобы этот город - звучал? Да нет. Некоторые дома "звучали" почти отчетливо, и, хвала богам, он ещё ни разу не услышал зла, ненависти, зависти... Какой хороший город...
Даллен вдруг увидел впереди небольшой горбатый мостик. Река подступала здесь к самым стенам домиков с красными черепичными крышами, а над водой, отражаясь в ней, склонялись черные ветви деревьев, едва успевших выпустить на весеннем солнышке ароматные зеленые почки. Как это было похоже! Похоже на Шайл... Крыша была ну совсем как у того домика...
Усилием воли Поющий отогнал видение уютной улочки, скамеечки во дворе, улыбки старого оружейника... Иногда граф йен Арелла - многие его знакомые удивились бы, если бы знали - присаживался тут поболтать запросто со стариком, послушать его ворчание по поводу нынешней молодежи: ученики и меч-то заточить толком не умеют, и секреты мастерства перенимать не спешат, а туда же, мастерское звание им подавай… Тех, кто умел хорошо владеть оружием, старик уважал не менее, чем тех, кто умел его искусно ковать. Говорил, что для настоящего воина, навроде «его сиятельства», и меч-то делать приятно. Как дочь достойному жениху вручать…
Это было давно. Быть может, и старика уже нет в живых...
Интересно, кто живет в этом домике, так похожем на дом оружейника?
Даллен шел дальше. Он не знал, куда; он просто позволял этому городу и этой улице - вести себя, увлекать вперед, в переплетение переулков, останавливать на минуту журчанием ручейка или воркованием голубей под крышей, и снова тихим шепотом рассказывать на ухо полузабытые секреты тех, кто когда-то ходил по мостовой, мощеной разбитым булыжником.
И вдруг... Это действительно было "вдруг" даже для Поющего и мастера кэрье. Видно, граф йен Арелла слишком глубоко ушел в свои мысли. Из-за живой изгороди, надежно отгораживающейот улицы небольшой каменный дом, раздалось возмущенное звонкое "Гав!" Даллен вздрогнул, а неведомая собака продолжала ругаться на своем собачьем языке. Не переставая и, похоже, совершенно нецензурно.
- Ну что ж, - негромко сказал Поющий, - всё правильно. Дом свой надо охранять...
Лай приблизился, и тут в небольшой проем между кустами высунулась белая мордочка. Даллен остановился как вкопанный.
Белка... - еле слышно прошептал он.
Надо же - Белочка. Похожа-то как! И рост, и масть, и даже голос - почти такой же.

...Она была самым невыносимым обитателем Драконьего Клыка – пограничной крепости на рубеже владений Шайла и королевства Эрвиол. Маленькая, белая, неведомой породы, со склочным нравом и голосом, достойным гарранского волкодава. Белка была стражем воинской дисциплины в крепости – ни один сержант не выслеживал бегающих в самоволку солдат с такой беспощадной бдительностью, как она. От сержанта можно было спрятаться, но низкое грозное гавканье раздавалось неумолимо и неизбежно.
Приехавший в Драконий Клык вместе со своим сюзереном, посланным инспектировать заставы, оруженосец Даллен йен Арелла долго думал, почему никто из обитателей крепости ни разу не попытался утопить несносное существо. Вероятно, потому, что комендант, прославленный не меньшей вредностью характера, чувствовал в мелкой белой горластой твари родственную душу. Пожалуй, у него единственного было с Белкой полное взаимопонимание.
Комендант был мудр. И в этом Даллен убедился на собственном опыте.
Он даже и не помнил теперь, не понимал - как его не убили тогда? Не мастера кэрье, не знаменитого фехтовальщика, а зеленого, восторженного и самоуверенного юнца? Противник был умелый. Эрвиольский лазутчик, взрослый обученный вояка, без труда миновавший стену и часовых, с насмешливым прищуром смотрел на возомнившего себя героем шестнадцатилетнего мальчишку. Которому сюзерен ясно велел сидеть в компании кружки горячего вина, а не шастать невесть где, усугубляя проявившуюся вчера простуду. Смотрел - и ждал. Ждал, когда тот сделает движение – любое, какое угодно, в попытке напасть или бежать, - и подставится под удар.
Даллен тоже ждал. Сам не зная, чего именно. Он даже не понимал, каким чудом ушел и от первого-то удара! Явно умелого, отточенного удара ножом по шее, назначенного уничтожить врага, не дав ему закричать и поднять тревогу. Эрвиолец не знал, что Даллен и не может этого сделать. Вчерашний промозглый ветер и сегодняшний холод напрочь заложили горло, оставив возможность лишь шептать. Не знал? Или понял, потому и медлит?
Понял, иначе откуда бы эта торжествующая кривая ухмылка?
Услышать сейчас оруженосца барона йен *** могли разве что боги. И, видимо, услышали. За спиной шпиона раздался низкий негодующий лай. Лазутчик дернулся, пытаясь держать в поле зрения и мальчишку, и то, что он, похоже, счел не менее чем закованным в шипованную броню инирским боевым псом. И дал замершему оруженосцу один призрачный шанс!
Белка низко и сердито взлаяла, выражая своей возмущение нахальным вторжением невесть кого во вверенную ей крепость. В глазах смертельно раненного врага успело отразиться потрясение такой подлостью судьбы. А Даллен именно после этого и начал изучать мастерство кэрье… Потом. А до того был застывший, как во льду, мир и подступившая к горлу мучительная тошнота. И влажный теплый язык маленькой белой собачонки, сочувственно вылизывавшей лицо мальчика, потрясенно сидевшего возле первого убитого им человека…

Белая псина вновь возмущенно гавкнула. Улыбаясь непонятно чему, граф йен Арелла присел на корточки и стал тихо напевать. Обычно этим напевом Поющие успокаивали лошадь - действовало даже на самых диких. Умиротворять им же собаку Даллену не случалось - но почему бы не попробовать? На белой мордахе нарисовалось почти человеческое удивление. Собака заворчала и уставилась на странного незнакомца, потешно наклоняя голову то в одну сторону, то в другую.
- Альма, замолчи! - раздался из-за забора мелодичный женский голос. - Альма... Но собака и так уже молчала. - Она не кусается, - нерешительно проговорила хозяйка, - только лает... Что это с ней?
Женщина приблизилась к забору вплотную и с любопытством посмотрела на Поющего.
- Вы к мужу? - спросила она. - Его сейчас нет дома, но если вы хотите заказать мебель или ещё что, я могу ему передать...
- Нет, не беспокойтесь. - Даллен выпрямился и поклонился женщине. - Я просто шел мимо по улице.
- Да, а... - женщина замялась, - вы подождать его не хотите? Вы не друг ли его? Вон и Альма... она ни к кому так не ластится, вот же чудо!
Псинка (уже начисто забывшая, что надо лаять) отчаянно виляла хвостом, вытянувшись в струнку, и старалась дотянуться лапками до колен Даллена.
- Нет, мы незнакомы, - мягко ответил Поющий. - Спасибо. Всего вам доброго...
Он погладил собачку и не торопясь пошел дальше.
Уютные домики приветливо смотрели на мир чисто вымытыми окнами. Но это было уже не похоже на Шайл - другая форма окон, орнамент на решетке в виде головы дракона...

Интересно, здешние люди - они, наверное, такие же? Раз живут в похожих домах, так же сажают цветы в палисадниках... и так же любят свой город. А он даже не спросил у Жака и у Плаксы, с кем воевали они и не грозит ли ещё опасность их родному городу?!
Хотя... речь о той битве шла как о чем-то прошедшем и закончившемся... Он не мог ошибиться, сейчас они не воюют. И никакие твари с железными крыльями не летают над городом, плюясь огнем...
Поющий взглянул в небо, словно чтобы окончательно убедиться, что ему не нужно предлагать свою помощь в войне с неведомым ему врагом. Небо было ясным, а единственное стоявшее над крышами белое облачко казалось светящимся. И на его фоне отчетливо, словно прорисованный чинийской тушью, красовался совершенно потрясающий флюгер: по указующей направление ветра стреле, задрав хвост, гордо вышагивала улыбающаяся черная кошка.
Улыбающаяся?
Как можно сделать улыбающимся флюгер, который и виден-то лишь черным силуэтом? Но она казалась именно такой. Гордой, игривой и веселой. Ни в Шайле, ни в других городах, где довелось бывать, Даллен не видел ничего подобного.
В том доме уж точно живет кто-то, обладающий юмором и умеющий радоваться жизни! Даллену захотелось рассмотреть кошку поближе. Торопиться ему было некуда. Никто его не ждал и не звал...
Хотя - насколько он прав? Дэррит наверняка беспокоится и гадает, куда занесло его отчаянного ученика... "Я не могу потерять ещё и тебя!" - однажды заявил он Даллену в порыве откровенности. А Айсленна? Ты забыл, с какой радостью она кидалась тебя обнимать всякий раз, когда ты приходил в ее дом?
А Шайл... что ж, и среди жителей Шайла можно не задумываясь назвать десяток-другой имен тех, кто кинется радостно навстречу. Начиная со старика оружейника. Так что не обманывай себя, йен Арелла...
Вблизи кошка оказалась еще симпатичнее: мастер, делавший ее, не допустил ни одной резкой изломанной линии, не считая треугольного носика. Контур был закругленным и плавным. Полюбовавшись (нет, правда, хороший кузнец ковал!), Даллен рассеянно огляделся, соображая, куда направиться дальше. Дом с кошкой был крайним. Улочка кончилась, влившись в широкую площадь, посреди которой… Посреди…
Зачем он подошел к помосту для казней?!
Поющий не смог бы ответить на этот вопрос.

Он не услышал музыки. Да и ожидать ее в таком месте было бы более чем странно. Это было как дыхание - тяжелое, прерывистое и неровное дыхание человека, сдерживающего стон.
Его собственный стон - Даллена йен Арелла...
На мгновение он почувствовал себя - стоящим на этом самом помосте. Или на том, чей дощатый пол до сих пор помнился ему, как знакомая с детства картина в гостиной родового замка...