Поскольку там упомянута музыка, то вначале, если кому интересно, звучало вот это:
читать дальшеНад водою звучала музыка.
Она лилась из воздуха ароматом весеннего ветра. Падала хрустальными каплями вниз… Неслась куда-то далеко - туда, где небо, переливающееся всеми красками заката, на горизонте незаметно переходило в воду такого же цвета.
Чудесный, взволнованный голос пел - наверное, обо всем. О любви и одиночестве, о боли и радости… гитара сливалась с голосом и помогала ему. Нет – это голос помогал инструменту наконец-то звенеть в полную силу.
Иногда к певцу присоединялся другой. И вместе с сильным, глубоким тенором, в котором порой звучали искренние и немного грустные интонации совсем ещё молодого юноши, почти мальчишки, – начинал звучать чуть хрипловатый баритон необычного и яркого тембра. И вторая гитара звонко и слаженно вела свою партию.
А потом песня смолкла…
Трехмачтовая ликта продолжала скользить по почти зеркальной поверхности моря.
Певец спустился с борта судна вниз, на палубу, и подошел к своим спутникам. Одни боги ведают, почему он устроился с гитарой именно ТАК, как он устроился – высоко и рискуя свалиться… но, видно, ему нравилось.
Он осторожно поставил инструмент и стал глядеть вдаль.
Тот, что подпевал ему, попытался проследить взгляд – что же там, на горизонте? Но там пока ничего не было…
- И куда ж мы плывем? – негромко спросил он то ли у спутников, то ли сам у себя, и глубоко затянулся сигарой. – Я всё-таки всегда предпочитал знать, с кем придется работать. Или с чем…
- А тебе не всё равно? – флегматично поинтересовался третий, темноволосый мужчина с необычным разрезом золотистых глаз.
- Оправдываешь своё прозвище – Рыбья Кровь? – усмехнулся мужчина с сигарой, движением головы отбрасывая назад смоляную челку.
- А что мне остается, - философски ответил тот. – Нам обещали, что слэша не будет. А остальное можно выдержать… Лант, ты сегодня поёшь и поёшь. А сам говорил, что не хочется!
- Так у меня вот-вот голос пропадет, петь не смогу… - немного грустно ответил Лант.
- И у тебя?! – поднял брови мужчина с сигарой. – Я думал, это у меня одного такая «радость». Что ж им голоса наши покоя не дают!
- Ладно тебе, - успокаивающе произнес золотоглазый. – Верну я тебе голос. Куда ж я денусь!
- Да знаю я… обещали, - проворчал тот. – А с ним как же?
- Ну и ему вернут… наверное, тот, кто его всё время вытаскивает…
- Вот бедному Рэни точно больше ничего не остается, - заметил Лант. – Потому что я регулярно пытаюсь отдать концы.
- Давай не будем меряться… кто из нас чаще и удачней попадает в задницу, - усмехнулся черноволосый. – Забей. Им иначе неинтересно, видишь ли.
На этой оптимистичной ноте из каюты вышел ещё один путешественник – платиновый блондин с какой-то необычной заколкой в волосах. Он нес бутылку вина и бокалы.
Лант заметно оживился и быстро принял бокал.
- И что добро переводишь? На тебя же всё равно не действует, - сказал беловолосый тоном привычной подначки.
- На меня тоже не действует, но я выпью, - сказал мужчина с необычным разрезом глаз. – Хорошее у вас, эйлов, вино… Диего, а ты будешь?
- Нее, я лучше водки, - ответил черноволосый.
Лант скривился.
- Много ты понимаешь! Молодой ещё, - усмехнулся Диего.
- Ага, как же. Я между прочим старше тебя! Почти на пятнадцать лет… - задорно ответил Лант.
Диего скептически оглядел своего собеседника, которому и впрямь нельзя было дать на вид больше двадцати пяти:
- А что с вас, эльфов, взять…
- Сам такой… - не остался в долгу Лант. – А мы не эльфы, а эйлы… А ты вообще… как это? Нимф, во.
- Созревший, - в тон ему подытожил золотоглазый.
- Спелый… - подытожил блондин. Бывает такая… молочная спелость, кажется. А водочная бывает, а, Диего?
- А как же. Я же сижу здесь перед тобой… - невозмутимо ответил тот.
И все четверо весело заржали…
- Диего, - сказал Лант, - а пусть опять кристалл твой споет, хорошо?
- Он не мой, - уточнил Диего. – Это из другого мира. Давай послушаем, мне тоже нравится… Иногда мне кажется, что это я написал… а тебе, Даллен?
- Мне тоже однажды показалось… что это про нас. Про всех, - серьезно ответил золотоглазый.
И над водой опять зазвучала музыка.
Пел голос на чужом языке.
Но все понимали – О ЧЕМ.
И кто-то из другого мира однажды перевел слова песни примерно так:
Может я, может ты
Переменим весь мир
И зажжём свет души,
Вдруг погасший во тьме…
Может я, может ты
Найдём ключ от звезды
И спасём ещё жизней
Лишь надеждой твоей… (с)
Впрочем - какая разница?
Над водою звучала музыка…